![](/img/2022/09/mongol00.jpg)
Праздничная дата «День победы над Японией» 3 сентября была установлена Указом Президиума Верховного Совета СССР днём ранее. После советско-японской декларации 1956 года, в которой выражалась готовность Москвы передать Токио южнокурильские острова Хабомаи и Шикотан, об этом празднике стали постепенно забывать, замалчивая его в официальных реляциях. С конца 1960-х гг. Япония начала предоставлять Советскому Союзу государственные и коммерческие кредиты и займы, сумма которых к 1991 году составляла уже не менее 11 млрд. долл. (1)
В свою очередь, в Улан-Баторе вскоре после капитуляции Японии, надеялись присоединить к Монгольской Народной Республике (разумеется, с советской помощью) сопредельную китайскую Внутреннюю Монголию, территория которой – 1,2 млн. кв. км – лишь немногим уступает территории самой МНР (1,56 млн кв. км).
![](/img/2022/09/mongol01.jpg)
10 августа 1945 года МНР объявила войну Японии. Оснащенные на 90 % советским вооружением монгольские войска (16 тыс. солдат и офицеров, 128 орудий и миномётов, 32 лёгких танка) были включены в советско-монгольскую конно-механизированную группу Забайкальского фронта под командованием маршала Р.Я. Малиновского.
![](/img/2022/09/mongol02.jpg)
Вскоре части МНРА овладели крупным городом Чжанцзякоу северо-западнее Пекина и многими районами китайской Внутренней Монголии, причём в ходе боевых действий погибли всего 72 и получили ранения 125 её солдат и офицеров. Указами Президиума Верховного Совета СССР 21 офицер и свыше 400 рядовых этой армии были награждены орденами Советского Союза. Орден Суворова I степени получил маршал Хорлогийн Чойбалсан (1895-1952), с 1938 г. – премьер-министр и главнокомандующий Монголии.
На международную авансцену зажатое между Советским Союзом и Китаем государство вывело соглашение от 11 февраля 1945 г. между СССР, США и Великобритании об условиях вступления Советского Союза войну с Японией, предварительно согласованное на Ялтинской конференции. В частности, документом предусматривалось сохранение «статус-кво» Внешней Монголии (МНР). Однако 30 июня премьер гоминдановского Китая Сунь Цзывэнь в Москве предложил включить МНР в состав Китая на правах автономии, что категорически отверг Иосиф Сталин: «...Монгольская народная республика не желает быть частью Китая. Если не будет подтверждена независимость Внешней Монголии, тогда мы не будем обсуждать другие вопросы. Тогда давайте прервём переговоры».
![](/img/2022/09/vojna-s-YAponiej.jpg)
Гоминдановский режим был крайне заинтересован во вступлении СССР в войну с Японией, а потому Цзывэнь не стал продолжать заведомо бессмысленную и даже опасную дискуссию, а 14 августа 1945 года, в ходе советско-китайских переговоров о совместных военных операциях против Японии, министерства иностранных дел Китая и СССР обменялись идентичными нотами «О признании независимости Внешней Монголии».
Месяцем ранее в Москву пригласили маршала Чойбалсана, которому Сталин зачитал проект вышеупомянутых нот, на что монгольский лидер ответил: «Да, это то, что мы хотим. Но дружественного сотрудничества с китайцами у нас не будет. В Китае продолжают притеснять монгол во Внутренней Монголии, в Алашане, Ордосе (соседние с Внутренней Монголией районы Китая. – прим авт.). Мы предъявим свой счёт китайцам. Мы расскажем всему миру, как они издевались над нами, как они продолжают издеваться над монголами, которые остаются у них». Чойбалсан надеялся, что И.В. Сталин после разгрома Японии поддержит объединение «внешней» и «внутренней» Монголии в единое просоветское государство, однако такой проект в планы СССР также не входил. В результате, по настоянию Москвы, вскоре после капитуляции японских войск, в сентябре-октябре 1945 г. части МНРА были выведены из Внутренней Монголии и некоторых сопредельных районов Маньчжурии.
![](/img/2022/09/Mongoliya-i-Vnutrennyaya-kitajskaya-Mongoliya.jpg)
5 января 1946 г. Китай официально признал МНР, и 14 февраля стороны установили дипотношения. Одновременно, на случай разгрома войск Коммунистической Партии Китая в начавшейся войне с Гоминьданом, распада Китая, либо же американского вторжения в эту страну, в конце 1946 г. в Москве дали добро на пропагандистскую и иную работу Улан-Батора во Внутренней Монголии по её объединению с МНР в статусе автономного района. Проект был подтверждён на переговорах Сталина с Чойбалсаном на сталинской даче на озере Рица 30 сентября – 1 октября 1949 г. Относительно будущего статуса предполагаемой объединённой Монголии советский лидер уточнил, что это «должно быть единое самостоятельное антиимпериалистическое государство, не входящее ни в состав СССР, ни Китая», и если, вследствие упомянутых внешних факторов, оно будет создано, то СССР окажет ему разнообразную помощь.
Однако проект остался нереализованным – 1 октября в Пекине провозгласили Китайскую Народную Республику, а администрация Гарри Трумэна на военное вторжение для спасения эвакуировавшихся на Тайвань властей гоминдановского Китая не решилась. Впрочем, притязания китайских «буржуазных» и не только националистов на МНР отнюдь не прекратились. К примеру, «Китайская Республика» на Тайване и поныне полагает отторгнутыми от Китая не только Внешнюю Монголию, но и российские Туву, Бурятию, Приморский и Забайкальский край.
![](/img/2022/09/Stalin-i-CHojbalsan-1949-g.-hudozhnik-L.-YAdamsur-MNR-1951.jpg)
Однако и лидер коммунистического Китая Мао Цзэдун как бы невзначай упомянул о «монгольском вопросе» на переговорах со Сталиным в январе 1950 г. в Москве, на что последовал краткий встречный вопрос: может быть, целесообразнее обсудить возможность объединения МНР с китайской Внутренней Монголией? И вплоть до кончины Сталина о претензиях на Внешнюю Монголию в Пекине сделали вид, что забыли. Зато на Тайване в феврале 1953 г. заявила об отказе от упомянутых советско-китайских нот 1945 года и о признании «независимости» Внешней Монголии…
Вместе с тем, маршал Чойбалсан был недоволен тем, что Монголию не включили в переговоры по Сан-Францисскому мирному договору с Японией. Прежде всего, такой ход Москвы был обусловлен опасениями того, что Монголия могла бы выдвинуть там территориальные претензии к Китаю. Отказ же Москвы подписать этот договор Чойбалсан считал спорным решением, не в последнюю очередь – потому, что отсутствие СССР и Монголии в переговорах в Сан-Франциско не позволят им получить японские репарации. Так и случилось. Как следствие, на похоронах Х. Чойбалсана 4 февраля 1952 г. СССР представлял только лишь С.М. Будённый.
![](/img/2022/09/pamyatnik-CHojbalsanu-g.-CHojbalsan-1024x768.jpg)
В дальнейшем, на XIII съезде монгольской компартии в марте 1958 г. бывший соратник маршала, бессменный глава компартии (до 1984 г.) Юмжагийн Цеденбал осудил «культ личности» Чойбалсана, пусть и в осторожных выражениях, и без организации «античойбалсановских» выступлений монгольских и зарубежных коммунистических делегатов. Тело маршала (вместе с прахом Сухэ-Батора) находилось в мавзолее в Улан-Баторе свыше 50-ти лет, и до 1989 г. в Монголии большинство объектов, названных именем Сталина, не переименовывались, что вызывало недовольство в Москве. Только в марте 2005 г. останки Сухэ-Батора и Чойбалсана подвергли буддийской ритуальной кремации с последующим захоронением в священном для монголов месте – Алтан-Улгии близ Улан-Батора (мавзолей снесли). Более того, город Баян-Тумэн на востоке Монголии в декабре 1941 г. был переименован Чойбалсан и объявлен городом-героем. В 1939 неподалёку от города, у реки Халхин-Гол, происходили ожесточенные бои советско-монгольских войск с японскими интервентами; взять город японцам так и не удалось. В 1945 г. именно из района Чойбалсана наступала через Хинган на японские позиции в западной Маньчжурии часть монгольских войск. И сегодня в Монголии город Чойбалсан неофициально именуют «монгольским Сталинградом». В 1952 году там был установлен величественный памятник маршалу, которому и по сей день, и после того, как над Монголией задули «западные ветры», воздаются официальные и общественные почести.
Алексей Балиев
Примечание
(1) По ряду данных, в 1955 г. монгольские ветераны войны предложили в честь 10-летия победы над Японией провести советско-монгольский военный парад в Москве и Улан-Баторе, однако подготовка советско-японской декларации 1956 года оставила не дала реализоваться этой идее, к которой в дальнейшем в Москве не возвращались, несмотря на соответствующие неофициальные инициативы МНР в 1965 и 1975 гг.