Судьбу сожжённой Хатыни разделили сотни белорусских деревень
«Если мы забудем дорогу в Хатынь – она повторится… У нацизма нет человеческого лица, однако у него есть имена. И эти имена мы знаем», – подчеркнул в ходе памятных мероприятий, посвящённых 80-летию трагедии Хатыни, президент Белоруссии Александр Лукашенко. «До сих пор мы старались не обременять чувством вины детей и внуков палачей, пришедших на нашу землю, чтобы окончательно решить вопрос с нами, со славянами. Восточными славянами. Мы ранее не подчеркивали, что большинство стран Западной Европы встали под знамена гитлеровской Германии и мировой капитал оплатил этот поход. Они против нас сегодня санкции вводят, развязали экономическую и информационную войну…», – провёл он прямую связь между днями минувшими и днём нынешним в книге отзывов обновлённого Музея…
22 марта 1943 года оккупационный карательный отряд нацистов и их пособников уничтожил белорусскую деревню Хатынь. 149 местных жителей – из 162-х – были расстреляны или сгорели заживо. Трагедия в белорусской деревне стала наиболее очевидным свидетельством и символом массового уничтожения мирного населения на территории СССР, оккупированной нацистами. По данным историков и поисковиков, документально подтверждено полное на территории Белорусской ССР в годы Великой Отечественной войны полностью или частично уничтожено 11 тысяч деревень и поселений, из которых сожжено вместе с жителями 682 деревни, 188 из которых так и не удалось восстановить.
Почему именно Хатынь стала символом зверств нацистских оккупантов и их пособников, о чём в Советском Союзе, да и после 1991 года до последнего пытались умалчивать, следуя ложно понятой «дружбе народов» в ущерб исторической правде, стремясь не бросить тень на «братский украинский народ»? К слову, должно быть, пока существовало незыблемое, казалось бы, единое социалистическое государство, возможно, до некоторой степени это было оправдано, тем более что отщепенцев хватало среди всех советских народов... Высказывается мнение, что это было сделано по аналогии с Катынью – местностью недалеко от Минска, раскрученное как якобы место расстрела пленных польских офицеров бериевскими «злодеями» из НКВД? Несмотря на утверждённый на гребне «перестройки» политико-исторический канон с незыблемой версией о «преступлении большевиков», традиционно имелось много доказательств прямой ответственности за убийство неподалёку от Минска нескольких тысяч поляков немецких спецслужб.
Вообще, нацистский террор в Белоруссии, являвший собой модель и для других оккупированных советских территорий, отличался особой жестокостью. В этой связи можно упомянуть хотя бы детский концлагерь «Красный Берег», равно как и Хатынь и десятки тысяч других поселений в Белоруссии, России и на Украине, ставший подлинным свидетельством отношения «цивилизованных европейцев» и их пособников к жителям «восточных территорий». Известно, что в расправе над жителями Хатыни, события которой восстановлены по минутам, принимал участие т.н. 118 Batalion Schutzmannschaft и карательный батальон «Дерливангер», на 70 % состоявших из этнических украинцев (но были и представители других национальностей). Непосредственно руководил операцией некто Григорий Васюра. Предвидя, что люди будут пытаться вырваться из подожжённого сарая, они поставили напротив станковый пулемёт, из которого стрелял командир взвода Мережко. Заметим, и он, и Васюра, и многие другие преступники – это взятые в плен младшие офицеры Красной Армии, добровольно пошедшие на службу врагу, как и многие коллаборанты, независимо от происхождения, отличавшиеся невероятной жестокостью. К слову, помимо бандеровцев, литовских и других банд лютовали на территории Белоруссии (особенно в западных Брестской и Гродненской областей) также и боевики польской «Армии Крайовой»…
Так или иначе, мемориал в память о жертвах нацистского террора установили именно в Хатыни, причём сделали это только в июле 1969 года. Почему?..
Даже несмотря на нацистскую оккупацию Белоруссии, уже с июля-августа 1941 г., она быстро стала реальным вторым фронтом против фашистов, ставшего ответом на массовый оккупационный террор (а вовсе не наоборот, как пытаются уверить иные либерал-нацистские доброхоты). На территории относительно небольшой республики действовало свыше 700 партизанских отрядов и соединений: за 1941-44 гг. они взорвали более 300 тыс. рельсовых единиц, пустили под откос 11128 германских эшелонов с живой силой и боевой техникой. Едва ли не ежедневно оккупационные власти сетовали в те годы на продолжение боевых действий в этом регионе – несмотря на то, что советские части окончательно покинула его еще к осени 1941 года.
В период Великой Отечественной войны Красную Армию пополнило более миллиона жителей БССР – свыше четверти её населения. Около 400 тыс. воинов-уроженцев Белоруссии (включая участников партизанского движения) были награждены советскими боевыми орденами и медалями, 446 человек получили звание Героя Советского Союза: после РСФСР это второй показатель по числу присвоений столь высокого воинского звания. Полными кавалерами ордена Славы стали 67 белорусских воинов.
Прямой материальный ущерб, нанесенный Белоруссии оккупацией, исчисляется в 75 млрд. рублей (в ценах на 1 июня 1941 г.), что в 35 раз превышало бюджет республики 1940 года. Здесь захватчики уничтожили 209 из 270 городов и районных центров, 9200 (большинство) деревень. Была полностью разрушена столица республики – Минск и все крупные города, в общей сложности погибло и пропало без вести свыше 3 млн. местных жителей – каждый третий житель республики!
Известно, что партийно-советская элита послевоенной Белорусской ССР в абсолютном большинстве формировалась из числа фронтовиков и участников партизанского движения, страстно стремившимися поскорее восстановить разрушенное и залечить нанесённые войной и оккупацией чудовищные раны. В полной мере относилось это и к сфере науки и образования, к культурно-мемориальной политике. Тем не менее, мемориал в Хатыни открыли только в июле 1969-го, а Брестская крепость получила статус города-героя четырьмя годами ранее…Почему?
Военный период и первое послевоенное двадцатилетие выявили и выдвинули на руководящие посты в республике талантливых военных, политических и хозяйственных руководителей: это Председатель Совета Министров БССР в 1944-48 гг. П.К. Пономаренко (1902-84), глава компартии в 1965-80 гг. П.М. Машеров (1918-1980), К.Т. Мазуров (1914-89) – первый секретарь ЦК УП БССР в 1956-64, а затем член политбюро ЦК КПСС и первый заместитель Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгина до 1978 г. (включительно). Однако продвижение этих деятелей на высший уровень советской партгосноменклатуры до некоторой степени противоречило наметившемуся в хрущёвскую пору доминированию в высшей партийно-государственной номенклатуры выходцев из соседней Украинской ССР, превосходившей Белоруссию по территории в три раза, а по численности населения – в пять раз. Соответственно, «украинской мафии» было не с руки поддерживать коллег из Белоруссии, а вместе с ними, так или иначе – её колоссальный вклад в Победу над фашизмом, что, в свою очередь, ускорило бы того перевод того же Петра Мироновича Машерова (начинавшего в годы войны боевой путь в партизанском подполье) из кандидатов в полноправные члены Политбюро. Напомним, до трагической гибели популярного в Белоруссии руководителя этого так и не произошло, в то время как Щербицкий долгие годы почти еженедельно заседал в Политбюро ЦК КПСС, влияя на решение ключевых вопросов внутренней и внешней политики, приоритетов в социально-экономическом развитии советских республик и т.д.
Высочайший профессионализм послевоенных руководителей «партизанского края», их нацеленность на конструктивную работу, сплочённость, отстранённость от московских интриг, вторичность для них номенклатурного благополучия, беспрецедентный уровень культуры – всё это работало на повышение авторитета выходцев из Белоруссии как в союзных коридорах власти, так и по стране в целом. Возможно, в 1948 г. Иосиф Сталин планировал назначить Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко (начальник в 1942-1944 гг. Центрального Штаба партизанского движения) Председателем Совета Министров СССР. Однако уже в последние сталинские годы, а особенно после 5 марта 1953 года, усилиями «соратников и учеников», Пономаренко, тогдашний Председатель Совета Министров Белорусской ССР, лишился важных постов, будучи переведён на второстепенные должности. Считавшийся преемником Косыгина Кирилл Мазуров был отправлен в конце 1978 года в отставку, в том числе за критику пристрастия «дорогого Леонида Ильича» ко всё новым наградам и званиям.
В год 20-летия Великой Победы Машеров ставил перед советским руководством вопрос о создании Хатынского мемориала; ранее, к 20-летию Хатынской трагедии, это предлагал и Мазуров. Казалось бы, положительное решение должно было быть принято уже тогда, однако оно затягивалось под разными предлогами. Решение политбюро о сооружении этого мемориала удалось пробить только в 1968 году.
Имеются и иные показательные штрихи прохладного, мягко говоря, отношения «старцев» из Политбюро к белорусским руководителям, известность которых выходила за пределы республики. Так, на похоронах погибшего в автокатастрофе Машерова (ранее при примерно аналогичных обстоятельствах ушли из жизни заместитель председатель СМ БССР Григорий Киселёв и председатель Президиума ВС БССР Фёдор Сурганов) отсутствовали и сам Брежнев, и его ближайшие сподвижники по политбюро. А за 2 года до этого генсек, вручая Золотую звезду Героя Социалистического Труда Машерову, сочетавшему личное обаяние, высокую работоспособность и компетентность с качествами жёсткого управленца (те самые качества, которые, казалось бы, должны способствовать дальнейшему росту!), Брежнев дал чёткий сигнал: «…Вы сложились как местный деятель».
Таким образом, несомненные социально-экономические успехи небогатой природными ресурсами Белоруссии, её весомый вклад в победу над фашизмом вкупе с ее руководителями, олицетворяющими достойное место республике в «дружной семье советских народов», не могли не раздражать склонную к поощрению «украинства» (вплоть до неофициального поощрения на местах культа бандеровщины) со стороны весьма влиятельной части советской номенклатуры. Очевидные диссонансы в национальной политике, обусловленные личными земляческими связями и субъективными предпочтениями, не могли не привести к драматическим и трагическим последствиям, последствия которых мы в полной и явной мере наблюдаем начиная с 2014 года, включая прямые аналогии с трагедиями 80-летней давности.
«Если мы забудем дорогу в Хатынь – она повторится…»
Алексей Балиев