Прошло почти две недели с начала военного конфликта палестинского движения ХАМАС и Израиля. В первоначальный период конфликта отрядам ХАМАС удалось занять ряд израильских пограничных пунктов, при этом сознательно уничтожая некомбатантов, то есть мирное население приграничных районов Израиля.
Захваченная врасплох Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) лишь через несколько часов сумела вытеснить палестинцев со своей территории и приступила к систематическим ракетным ударам по сектору Газа, объявив о подготовке к наземной операции вторжения в ареал Палестинской национальной автономии (ПНА).
Израильские власти предложили населению ПНА покинуть свою историческую родину и эвакуироваться в любом направлении.
Однако эвакуация возможна лишь на территорию Египта, против чего в Каире энергично протестуют, прекрасно понимая, что это будет означать перенос конфликта и на землю фараонов.
Израиль отложил на неопределенный срок наземную операцию, заявив, что дает мирным жителям Газы время уйти на юг, в Египет.
Однако, тем дольше длится ракетный обстрел сектора Газа, тем сложней и проблемнее становится для ЦАХАЛ задача завоевания этой территории военным путем.
Сектор Газа – это огромный мегаполис с плотной городской застройкой, которая с каждым часом обстрела все больше превращается в непроходимые руины.
Опыт второй мировой войны учит, что штурм таких руин представляет гораздо большую сложность, чем бои в неразрушенном городе.
В качестве хрестоматийного примера российские военные аналитики приводят пример Берлина:
«Сильные разрушения германской столицы от бомбардировок союзников в какой-то мере сыграли на руку обороняющимся. На плане города Берлин, выданном в войска были изрядные куски, заштрихованные [в знак того, что они полностью разрушены].
Заваленные обломками зданий улицы были похуже, чем крепкие берлинские баррикады, в том числе для танков. Наличие заштрихованных кварталов сужало фронт наступления…
Пленный командир 569-го батальона фольксштурма капитан Этельмайер утверждал, что его солдаты “особенно уверенно оборонялись в районах, разрушенных бомбардировками, так как они могли в любом месте дома выбирать себе места для стрельбы и не опасаться, что своей стрельбой привлекут огонь русской артиллерии на цивильных жителей”…
Как писал Ляш, комендант Кенигсберга, разрушения города мешали не только передвигаться, но и ориентироваться. Особенно актуально, когда в город попадают люди, никогда в нем не бывавшие. Схожие проблемы были в штурме Сталинграда у немцев. Когда штурмовые орудия банально садились днищем на горы битого кирпича».
Прибытие в Тель-Авив президента США Байдена означает безоговорочную поддержку со стороны Запада Израиля, несмотря на то что арабские страны приписывают именно израильским военным ужасающий ракетный удар по больнице в секторе Газа, в результате которого погибло около тысячи палестинцев.
В результате наземной операции ХАМАС израильскамя армия понесла тяжёлые потери среди старшего командного состава. Российские военные аналитики проанализировали официальные списки погибших израильских военных и оказалось, что по итогу боев 7 октября «в израильских списках погибших числится 170 военнослужащих… 24 из них имеют отношение к старшему офицерскому составу. Это совершенно аномальное соотношение потерь в командном составе к составу рядовому – оно свидетельствует о том, что на израильских офицеров велась целенаправленная и компетентно организованная охота.
Также на себя обращает внимание, что немалая доля погибших имеет отношение к элитным подразделениям – парашютистам и коммандос; если же сделать отдельную выборку из погибших, имеющих отношение к элитным частям, то мы вновь увидим аномальное соотношение потерь в личном составе спецподразделений к пехотинцам (часть потерь объясняется тем, что израильские силы [спецназначения] были использованы в качестве «пожарной команды.
В остальном, такое количество убитых бойцов спецвойск (людей с первоклассной подготовкой) вкупе с числом погибших старших офицеров достаточно красноречиво свидетельствует о том, что за кадром остались некие крайне интересные события, главными участниками которых были отнюдь не ополченцы ХАМАС».
Ряд российских военных аналитиков предполагают, что первый день военного конфликта в атаке на Израиль скрытно участвовали иранские коммандос из КСИР, мотивированные отомстить израильтянам за убийство их легендарного вождя Касема Сулеймани.
То, что предполагаемое участие спецназа КСИР не было обнаружено израильской военной разведкой АМАН, можно объяснить тем, что в условиях нарушенной отрядами ХАМАС (или КСИР) системы связи, израильское командование в течение нескольких часов вообще не знало, что происходит.
Исламский спецназ, будь он хамасовский или иранский, целенаправленно выбил командиров элитных подразделений ЦАХАЛ и ушел с территории Израиля.
Иран не вступит в прямой военный конфликт с Израилем при любом развитии событий. Но может мотивировать подконтрольную ему Хезбаллу на открытие второго фронта против еврейского государства. Впрочем, такой вариант также маловероятен, так как Израиль является доминирующей региональной военной силой и, к тому же за считанные дни провёл впечатляющую мобилизацию, что не оставляет шансов любому его противнику.
Арабские страны хотя и поддержали палестинскую сторону, но ввязываться в войну с Израилем, за который мгновенно впишется весь так называемый цивилизованный мир, не станут.
Каковы же перспективы текущего военного конфликта на Ближнем Востоке?
В октябре 2015 года израильский военный эксперт Мартин ван Кревельд опубликовал в своем блоге статью под названием «A Thirty Years’ War?» («Тридцатилетняя война?»), в которой коснулся перспектив военного конфликта в Сирии. Ван Кревельд – один из наиболее авторитетных мировых «стратегистов». Так на Западе называют экспертов, специализирующихся на анализе и разработке перспективных военно-политических концептов. Обладая эксклюзивной инсайдерской информацией и высокой эрудицией, ван Кревельд даёт практически безошибочные прогнозы по развитию как отдельных региональных конфликтов, так и общемировых стратегических трендов. В сфере военной стратегии его авторитет примерно соразмерен авторитету в глобалистике многоопытного Генри Киссинджера.
Ван Кревельд уподобляет военный конфликт на Ближнем Востоке (речь идёт о Сирии) средневековой «Тридцатилетней войне» за гегемонию в Священной Римской империи, продолжавшейся с 1618 по 1648 год и затронувшей практически все европейские страны.
Война велась в основном на территории Германии, на территории погибло от голода и эпидемий две трети населения. Две попытки прекращения войны, а именно Любекский (1629) и Пражский мир (1635), не принесли успеха, так как не учитывали интересов всех заинтересованных сторон. Лишь только всеевропейский Вестфальский мирный конгресс 1641-1648 гг. положил конец этому кровавому конфликту. Вестфальский мир 24 октября 1648 года зафиксировал новый баланс сил в Европе (включая обретение независимости Швейцарией и Нидерландами) и новые правила политической игры.
Ван Кревельд увидел системное сходство этого знаменитого средневекового конфликта с войной в Сирии. Столкновение разнонаправленных сил и интересов, внутренних и внешних, делает ситуацию безвыходной, резюмирует израильтянин, по мнению которого, имеются все основания считать, что военные действия только разгораются. Главной жертвой конфликта будет гражданское население, как и во время средневековой «Тридцатилетней войны», писал ван Кревельд, и в этом не ошибся.
То ли в шутку, то ли всерьез, он завершает свой прогноз риторическим вопросом и сакраментальным ответом на него: «Ну а кого объявят главным виновником? Конечно же, Израиль! Но мы, израильтяне, к этому привыкли» (« And whom will everyone blame? Israel, of course. But that is something we Israelis, and Jews, are used to»).
На днях Мартин ван Кревельд написал в своем блоге: «Нынешняя война Израиля с ХАМАС привела к тому, что я получил огромное количество запросов на статьи и интервью, многие из которых мне пришлось отклонить или оставить без ответа. Чувствуя себя подавленным и нуждающимся в перерыве, я решил сосредоточиться на следующем стихотворении, самом красивом по теме, которое я смог найти.
Райнер Мария Рильке
«ОСЕННИЙ ДЕНЬ»
Господь, пора — огромным было лето:
Ты солнечным часам – тень положи,
Дни обяжи направить нивам ветры…
Позволь плодам оставшимся дозреть
И дай ещё денька два — тёплых, южных,
Чтоб сладости последней, самой вкусной,
Пробраться в виноградины успеть.
Дом бездомному построить — нет надежд,
А одинокий кто — и будет одиноким:
Не спать, читать, писать посланий строки
И по аллеям неприкаянно, дерев промеж,
Бродить среди листвы, глядя под ноги».
Несмотря на откровенное нежелание ван Кревельда по горячим следам анализировать неожиданный провал израильской разведки и армии, нам ничто не мешает расширить его аналогию с Тридцатилетней войной и на многолетний конфликт вокруг Палестины. Похоже, и сам израильский стратегист понимает справедливость такой экстраполяции, но, чувствуя себя подавленным выразил свои мысли поэтической аллегорией, что одинокий останется одиноким (как Израиль в окружении враждебного исламского мира), а бездомному (палестинцам) нет надежд построить дом.
Конфликт на Ближнем Востоке будет тлеть еще многие годы, если не десятилетия, поскольку множество внешних акторов заинтересованы в этом.
Коллективный Запад меняет расходуемый человеческий материал, как хрестоматийный гусар – перчатки, будь то Украина, Сирия или Израиль с Палестиной.
Выход из системного кризиса мировой капиталистической системы западные стратеги видят в большой войне, поджигая один регион за другим.
Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук