Цель – повышение урожайности на бывших целинных землях
НИИ сельского хозяйства Северного Зауралья (Тюмень) и Научно-производственный Центр зернового хозяйства имени А. И. Бараева (посёлок Шортанды-1 Акмолинской области на севере Казахстана) совместно определили к середине октября 202 года сорта российской яровой пшеницы, гарантирующие высокую урожайность и максимальную устойчивость в непростых природно-климатических условиях региона. Соответствующие НИОКР коллективно проводились с 2020 года.
В специализированном издании «Труды по прикладной ботанике, генетике и селекции» группой авторов из Тюмени, Москвы и Казахстана опубликована статья «Качество зерна сортов яровой пшеницы (Triticum aestivum L.) Западно-Сибирской селекции в условиях Северного Казахстана». Работа выполнена при поддержке Министерства сельского хозяйства Республики Казахстан и Министерства образования и науки Российской Федерации. Агроспециалисты двух стран исследовали адаптивность к североказахстанским природно-климатическим условиям пятнадцати сортов яровой мягкой пшеницы, распространённых с 1980-х – начала 2010-х годов в Тюменской и Курганской областях РФ. Эти сорта, в сравнении с традиционными «экс-целинными» казахстанскими сортами, показали рост урожайности минимум на 10% (ныне – примерно 20 центнеров на гектар), почти двукратное улучшение хлебопекарных свойств, большее содержание разнообразных витаминов, максимальную невосприимчивость к болезням и биологическим вредителям.
Лабораторная выпечка хлеба в ходе исследования показала соответствие хлебопекарных свойств муки российских сортов «сильной» пшенице. Значительное превышение объёма хлеба по сравнению с сортом-стандартом отмечено у трех тюменских сортов. По качеству клейковины шесть из 15 сортов можно отнести к высшему классу в условиях Северного Казахстана. С помощью кластерного анализа выявлены сорта с комплексом повышенных качественных характеристик зерна, готовой продукции и урожайности. Кроме того, эти 15 сортов требуют объема удобрений на 25-35% меньше, по сравнению с аналогичными казахстанскими сортами, что, в свою очередь, благоприятно скажется на естественном плодородии североказахстанских почв, используемых в зерновом растениеводстве.
По данным упомянутого Тюменского НИИ, «полученные результаты технологической, хлебопекарной оценки зерна и урожайности сортов яровой мягкой пшеницы, созданных в НИИСХ Северного Зауралья, свидетельствуют, что эти сорта в засушливых условиях и при малом количестве осадков в североказахстанском регионе, способны сформировать высококачественное зерно». Соответственно, новые сорта поэтапно включаются в казахстанский селекционно-зерновой государственный реестр, и их внедрение значительно повысит конкурентоспособность зернового хозяйства Казахстана. Возможно, в дальнейшем это будет касаться не только яровых сортов: как отмечают авторы статьи «Озимые перспективы: опыт северного Казахстана», «…при достаточном уровне агротехники озимые сорта на этих же территориях позволяют получить зерно с не менее высокими технологическими качествами. В России практика выращивания озимой пшеницы достаточно широко распространена, однако в Казахстане до недавнего времени основное внимание уделялось именно яровым сортам. При этом для обоих государств стратегически важными являются вопросы стабильного производства данной продукции и увеличения объемов сбора урожая сильной пшеницы, которая может послужить значительным резервом стабилизации экономики».
История вопроса в советские времена весьма показательна. Напомним, после 1953 года преемники Сталина отринули его масштабный план преобразования природы в пользу форсированного освоения «целинных и залежных земель» северного Казахстана и Южной Сибири, мягко говоря, на политически мотивированном энтузиазме, но без должной научно-практической проработки. Между тем, в середине 1950-х годов и даже десятилетиями позже сорта пшеницы, наиболее пригодные для североказахстанской и отчасти сибирской целины, практически отсутствовали. Отсутствие селекционных прорывов вынуждало использовать любые сорта, способные обеспечить, хотя бы за один год, рекордную урожайность, в чём, по понятным причинам, было заинтересовано, прежде всего, руководство Казахской ССР. В результате, агротехнологические методы освоения в середине-второй половине 1950-х годов целинных земель привели к известным экологическим последствиям, и по сей день оказывающих негативное влияние на многие экс-целинные районы России и Казахстана.
Между тем, ещё в 1954 и 1956 гг. группа российских и казахстанских агробиологов и экспертов в сфере сельхозмашиностроения знакомилась в Канаде с практикой успешного освоения весьма обширных (не менее трети всей территории) целинно-залежных земель западного, южного, центрального и юго-восточного регионов этой североамериканской страны. Заметим, их освоение проводилось последовательно с 1870-х до первой половины 1960-х годов включительно, а не за «рекордные» 8 лет, как было предписано хрущёвским руководством для советской целины. Основные же составляющие освоения аналогичных земель в Канаде предполагали:
— применение агротехнологий, в т. ч. удобрений, приемлемых только для конкретных видов целинных почв;
— создание агротехнических / агробиологических опытных станций;
— отбор / выведение сортов зерновых, адаптированных к конкретным природно-климатическим условиям;
— создание системы капельного и других видов точечного орошения;
— комплексную и заблаговременную подготовку целинных почв к засухам и морозам;
— создание почвозащитных лесных полос, опоясывающих или разграничивающих целинные земли.
Аналогичная или схожая сельскохозяйственная практика характерна для Австралии, Аргентины, Уругвая, где во второй половине 1950-х – начале 1960-х годов также побывали советские специалисты, и где аналогичные земли осваивались примерно в тот же период, что и в Канаде. Однако альтернативная практика освоения целины, рекомендованная советскими специалистами вскоре по их возвращению из всех этих стран, была лишь принята к сведению...
Таким образом, нынешние российско-казахстанские исследования по сортам пшеницы, наиболее пригодным для специфических условий северных районов республики, равно как и результаты этих исследований – едва ли не первый в постсоветское время шаг в использовании упомянутых рекомендаций. Несмотря на их кажущуюся «стародавность», они и по сей день не утратили своей актуальности, особенно в условиях текущего продовольственного кризиса в странах третьего мира, активно поощряемого коллективным Западом.
Алексей Балиев