В настоящее время диверсификация энергетической системы посредством реализации так называемого «энергетического перехода» является ключевым вызовом энергетической безопасности Казахстана, что отражено в большинстве отраслевых стратегических документах.
О необходимости «энергетического перехода» в Казахстане свидетельствует сама структура производства электроэнергии. В частности, около 70% электроэнергии здесь производится из угля, 14,1% – из гидроресурсов, (ГЭС), 10,2% – из природного газа и 4,4% – из нефти. При этом доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в структуре производства электроэнергии составляет всего 3,9%.
Согласно стратегии развития энергетики Казахстана, доля ВИЭ к 2030 г. должна составить 15%, к 2050 г. – 50%. Данные целевые показатели вписываются в принятые Астаной обязательства по сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу в рамках Парижского соглашения о климате. В частности, к 2030 г. страна обязалась сократить эмиссию на 15%.
Вместе с тем спрос на электроэнергию в Казахстане в последние годы демонстрирует рост, что, в свою очередь, приводит к возрастанию дефицита. На начало 2024 г. установленная мощность энергосистемы Казахстана составила 20,4 ГВт, рабочая мощность – 15,4 ГВт. При этом пик потребления в осенне-зимний сезон составил 16,6 ГВт при максимальной генерации 15,1 ГВт. Согласно прогнозам специалистов, к 2030 г. на юге страны (традиционно потребляющем больше северных районов) ожидается дефицит базовой мощности до 2,7 ГВт. Учитывая уровень среднего износа электроэнергетической системы (56%), Казахстану уже сегодня необходимы системные решения, не заставляющие себя долго ждать: только за 2023 г. в стране было введено в эксплуатацию 16 объектов ВИЭ общей мощностью 495,6 МВт.
Таким образом, вырисовываются контуры энергетической стратегии Казахстана на ближайшие 20-25 лет, а именно: обеспечить устойчивое производство электроэнергии с целью покрытия возрастающего спроса в рамках «энергетического прехода» от угля к более чистым источникам.
Наряду с амбициозными планами по развитию мощностей ВИЭ, в стратегию «энергетического перехода» Казахстана постепенно внедряется также атомная компонента: в сентябре 2023 г. президент Касым-Жомарт Токаев предложил вынести на референдум вопрос о возведении атомной электростанции (АЭС).
Цель строительства АЭС более чем органично вписывается как в глобальные тенденции развития энергетики, так и вызовы устойчивого развития энергетического комплекса самого Казахстана – крупнейшей (наряду с Узбекистаном) экономики Центральной Азии, потребности в электроэнергии в которой будут только возрастать. Учитывая лидирующие позиции Казахстана на мировом рынке урана (первое место по добыче и второе – по доказанным запасам), а также наблюдаемый в мире «атомный ренесссанс», определяющий атомную энергетику как «зелёную», возведение АЭС для Казахстана является органической необходимостью.
В случае получения общенациональной поддержки на референдуме в Казахстане планируется построить АЭС мощностью 600 или 1200 МВт. Согласно предварительным оценкам, строительство станци обойдется в 10-12 млрд долл. США. В настоящее время в республике уже развернулись обстоятельные дискуссии относительно выбора места для строительства станции. Энергетическое ведомство предлагает одновременно подготовить три площадки для обеспечения надежного снабжения электроэнергией: Балакшинская, Курчатовская и Западный Казахстан, где ранее располагалась АЭС.
Важно при этом отметить, что у респиблики уже имеется опыт эксплауатации АЭС. В 1973-1999 гг. в г. Актау на базе Мангистанунского атомно-энергетического комбината функционировала АЭС с реактором на быстрых нейронах. Также в Казахстане имеются исследовательские ядерные реакторы, используемые для получения радиоизотопов в медицинских целях, гамма-источников для производства, проведения фундаментальных исследований в сфере ядерной физики, материаловедения и пр. Нур-Султан рассматривает несколько поставщиков ядерных технологий:
- китайская CNNC (реактор HPR-1000);
- корейская KHNP (реактор APR-1400);
- ''Росатом'' (реакторы ВВЭР-1200 и ВВЭР-1000).
- французская EDF (реактор EPR-1200).
- Также возможно сотрудничество с американской NuScale, специализирующейся в строительстве малых модульных атомных электростанций и американо-японской GE-Hitachi.
Несмотря на столь широкую географию рассматриваемых партнёров, в настоящее время наиболее предметные переговоры по строительству АЭС правительство Казахстана ведёт с Москвой. Напомним, что в конце 2023 г. «Росатом» предложил Казахстану построить два атомных блока по 1200 МВт каждый (считаются самыми безопасными в мире). Также власти республики более внимательно присматриваются к «французскому сценарию», общие контуры которого были обозначены сторонами во время визита президента Франции Э. Макрона в Казахстан в ноябре 2023 г. Не следует исключать, что в целях налаживания поставок урана из Казахстана Париж может предложить Астане более комплексное сотрудничество в сфере атомной энергетики.
В целом, выбор в пользу той или иной модели АЭС будет зависеть от исхода референдума. Учитывая активно разворачиваемую в Казахстане информационную кампанию по распространению «атомофобии», воплотить в жизнь стратегическое видение властей будет делом не из простых.
Как представляется, при осуществлении «энергетического перехода» Казахстану необходимо будет также учесть некоторые внешние вызовы и риски. Будучи частью Объединённой энергетической системы Центральной Азии (ОЭС) («Центральноазиатское энергетическое кольцо»), Казахстан часто зависим от проблем, возникающих в энергетических системах соседей по «кольцу» (как, впрочем, и наоборот). Неслучайно, что в различных аварийных ситуациях страны «кольца» то и дело обвиняют друг друга в несоблюдении правил параллельной работы.
ОЭС была создана в конце 1960-х – начале 1970-х годов посредством интеграции электроэнергетических систем Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, Киргизии и прилегающих к ним пяти южных областей Казахстана. Создание системы преследовало цель обеспечить республики Центральной Азии стабильным снабжением электроэнергией в рамках программы Госплана по масштабному развитию легкой промышленности и хлопководства. Поскольку последнее требовало водных ресурсов для орошения, а львиная доля электрогенерации в регионе осуществлялась на ГЭС, было принято решение наладить поставки электроэнергии путём объединения энергосистем пяти республик с дальнейшим понижением нагрузки на ГЭС. ОЭС с диспетчерским центром в Ташкенте функционировала изолированно от Единой энергетической системы СССР.
После развала СССР «энергокольцо» практически перестало работать, однако было восстановлено в конце 1990-х годов. В 2003 г. из системы вышел Туркменистан ввиду нацеленности на соседний Иран, с которым Ашхабад и сегодня работает в параллельном режиме. Позже «энергокольцо» временно покинул Таджикистан из-за нарушений правил синхронной работы. В результате работ, проведенных Азиатским банком развития, в июня 2024 г. Таджикистан вернулся в ОЭС. Важно отметить, что ОЭС – не просто энергетическое, а водно-энергетическое кольцо, в котором также интегрированы гидроэнергетические и оросительные системы, и в этом смысле возвращение в «кольцо» Таджикистана как страны с громадным гидропотенциалом понижает вероятность водных конфликтов в регионе (напомним, что самый масштабный пограничный конфликт между Таджикистаном и Кыргызстаном, имеющий в своей основе также водную компоненту, произошел в сентябре 2022 г.)
Крупнейшая авария в ОЭС, продемонстрировавшая далеко не высокий уровень взаимодействия между её участниками, произошла 25 января 2022 г. В результате блэкаута в трёх странах «кольца» имели место беспрецедентные отключения электроэнергии с обесточением метро и светофоров, парализацией работы аэропортов и прочих стратегических объектов. В Казахстане виновными в блэкаут назвали Узбекистан и Кыргызстан, из-за действий которых произошло увеличение мощности на транзит электроэнергии для покрытия резко возросшего внутреннего спроса. Причиной возросшего спроса нередко называют серый майнинг крипотвалют в Узбекистане и Кыргызстане. В свою очередь, в Ташкенте объяснили блэкаут проблемами в энергетической системе Казахстана: из-за синхронной работы «энергокольца» чрезвычайное происшествие на территории этой республики привело к аварийному дисбалансу в системе. Согласно же кыргызской версии, причина аварии заключалась в том, что в Казахстане не сработал автомат размыкания, что привело к падению перетоков на 1500 МВт.
Так или иначе, авария в ОЭС 2022 г. продемонстрировала необходимость модернизации электроэнергетических инфраструктур и разработки новой системы кризисного управления – факторы, без которых сложно представить стабильную и безопасную работу «энергокольца». И это непременно следует учесть Казахстану при реализации своей долгосрочной энергетической стратегии, нацеленной на «энергопереход» с дальнейшим увеличением экспорта электроэнергии. Интеграцию новых объектов ВИЭ, а также АЭС в энергосистему страны необходимо планировать с учетом как рисков, так и возможностей, создаваемых ОЭС.
Ваге Давтян, доктор политических наук, профессор