Зенитно-ракетные комплексы С-300 могут быть размещены у границ Сирии и у берегов Кипра
Начиная с 8 июля, средства массовой информации Турции широко освещают процесс поставок экспортного варианта российских зенитно-ракетных комплексов С-400 «Триумф», приобретённых Анкарой, невзирая на резкие возражения Вашингтона. На авиабазу Мюрдед (ранее Акынджи) близ столицы страны уже выполнено 13 рейсов российской военно-транспортной авиации с комплектующими этой современной оборонительной системы. На первом этапе будет доставлен один комплекс, отмечают турецкие СМИ, представители которых в первых числах июля побывали на полигоне в подмосковной Кубинке с тем, чтобы лично убедиться в возможностях российского оружия. Журналистам были продемонстрированы две системы – функционирующая и только что произведённая на предприятии «Алмаз-Антей», и подробно рассказано о тактико-технических характеристиках С-400, в том числе – в выигрышном сравнении с американскими аналогами. Около сотни турецких военнослужащих проходили обучение работе с системой, а в эти дни в Турцию прибывают российские специалисты для участия в сборке и развёртывании систем. Более того, по словам пресс-секретаря Президента России Дмитрия Пескова, предполагается частичная передача технологий турецкой стороне, что означает качественно иной уровень сотрудничества в этой чувствительной сфере.
«Мы становимся одной из немногих стран с новейшими системами ПВО. Цель – их производство вместе с РФ, и мы это сделаем», – в очередной раз подтвердил это 15 июля турецкий президент, и продолжил: «Они сказали, что Турция не купит С-400! А к нам уже восьмой самолет прилетел, идет разгрузка. Надеюсь, в апреле 2020 года мы поставим точку в этом процессе». И это – одно из великого множества подобного рода заявлений. Настойчивость, с которой турецкий лидер (а вслед за ним и все остальные) обращаются к теме реализации оборонного контракта с Россией, приводит к выводу об исключительно серьёзном значении этого вопроса не только для внешней, но и для внутренней политики ближневосточной страны. Ощутимые поражения последнего времени (в частности, демонстративный проигрыш кандидата от правящей партии на инициированных ею же повторных выборах мэра Стамбула), уход некогда ближайших соратников в самостоятельное политическое плавание, экономические неурядицы – всё это требует от Эрдогана наглядной и эффектной демонстрации крупного внешнеполитического успеха, способствующего консолидации общества в условиях растущего внешнего давления. Согласно недавнему опросу Университета Кадир Хас, более 81 процента граждан считают, что США представляют угрозу для Турции (в 2018 году – около 60 процентов); Россия заняла в списке источников этих угроз только 12-е место (44,2 процента), пропустив вперёд Францию, Великобританию и Германию. Одновременно растёт запрос на укрепление обороноспособности, внешнюю военную экспансию и отстаивание экономических интересов страны. Вот и говорят о прибытии и предстоящем развёртывании систем С-400 практически все средства массовой информации и буквально на каждом углу. Вряд ли случайно совпадение начала поставок с трёхлетней годовщиной подавления попытки, как утверждает пропаганда, «гюленовского» антиэрдогановского путча, в связи с чем Турции отмечается государственный праздник – «День демократии и национального единства». Особо следует подчеркнуть, что по вопросу о необходимости реализации сделки с Россией до конца действующий президент и его внутриполитические оппоненты (прежде всего, из Народно-Республиканской Партии, контролирующей ключевые городские агломерации) придерживаются единой точки зрения.
Несмотря на подчёркнуто примирительную риторику Донадьда Трампа, переводящего стрелки на «глупость» своего предшественника, в ближайшее время Белый Дом всё же будет вынужден окончательно определиться с вариантом карающего реагирования на «неправильное» поведение своего строптивого союзника. Госсекретарь Майк Помпео в недавнем интервью The Washington Post выразил уверенность в том, что «президент Трамп будет соблюдать закон», имея в виду пресловутый акт «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA). Приобретение Турцией российских комплексов ЗРК С-400, «неправильное» и «разочаровывающее», оно подрывает потенциал американского истребителя-«невидимки» F-35, негативно влияя на возможности Вашингтона по поддержанию преимущества в воздухе, заявил 16 июля кандидат на пост главы Пентагона Марк Эспер. «Если меня утвердят, то я буду говорить моему коллеге министру обороны [Хулуси Акару – авт.], что наша политика заключается в том, что у вас может быть либо С-400, либо F-35, но не и то, и другое». Примеру Турции вполне могут последовать другие партнёры Вашингтона: в частности, как рассказал вице-премьер Юрий Борисов, «при уже заключенном контракте [на поставку тех же С-400 – авт.] с Индией американцы ездят туда и пытаются уговорить индийцев разорвать с нами контрактные отношения, предлагают свою продукцию. Только, мол, не берите российское оружие».
Одержимые антироссийскими фобиями, функционеры США и НАТО опасаются, что наличие на вооружении турецкой армии одновременно и С-400, и F-35 позволит радарам первых «научиться» вычислять и отслеживать вторые. В Пентагоне утверждают, что российские военные с помощью дислоцированных в Турции систем С-400 обретут возможность собирать конфиденциальные данные о самолётах пятого поколения, призванных играть ключевую роль в будущих агрессивных операциях участников НАТО по всему миру. В том числе – путём «взламывания» посредством, в частности, ударных беспилотников и Stealth-технологий защитных «A2/AD» зон потенциальных противников, прежде всего – России и Китая. А также, добавим от себя – негативно повлиять на операционные возможности Запада по влиянию на внутриполитические процессы внутри самой Турции. Неслучайно после подавления неудавшейся попытки государственного переворота в июле 2016 года под подозрение в причастности к ней попали многие офицеры военно-воздушных сил страны, проходившие обучение на Западе и связанные с базой в Инджирлике. Как напоминает агентство Anadolu, в попытке свержения Эрдогана приняли участие около 8 тысяч военнослужащих при поддержке 35 истребителей, 37 вертолетов, 74 танков и трёх катеров. Засветившийся ранее в Грузии советник Байдена Майк Карпентер отмечает роль офицеров турецких ВВС в подготовке путча и находит несомненный символизм в действиях «режима Эрдогана», приобретшего систему, разработанную для противодействия стоящим на их вооружении американским F-16. Впрочем, наиболее проблематичной он находит способность С-400 анализировать каждый фрагмент электромагнитных данных, получаемых им от самолетов противника. Доступ турок к F-35 в сложившихся условиях означает потенциальное использование соответствующих данных в алгоритмах работы зенитно-ракетного комплекса, что сделает её ещё более эффективной, подрывая технологическое преимущество американского «невидимого» летающего монстра.
Именно драматические события трёхлетней давности актуализировали вопрос о создании в стране самостоятельной системы противовоздушной и противоракетной обороны. Наряду с нормализацией двусторонних российско-турецких отношений после уничтожения российского бомбардировщика в небе над Сирией 24 ноября 2015 года, это позволило начать предметные переговоры по приобретению систем С-400 и провести их через многочисленные «подводные рифы» (о заключении сделки стоимостью 2,5 млрд долл., 55% которой представляют собой российские кредитные средства, было объявлено в декабре 2017 года). При развертывании в рамках более широкой военной инфраструктуры системы С-400 способны устранять широкий спектр угроз, исходящих от беспилотных летательных аппаратов, истребителей и крылатых ракет, признаёт британская Financial Times в статье «Почему покупка Турцией ракет С-400 возмущает США».
Исключение же предприятий турецкого военно-промышленного комплекса из ведомой военно-промышленным гигантом Lockheed Martin амбициозной программы по производству самолётов F-35 чревато не только репутационными издержками, но и затягиванием сроков её реализации. При этом открываются пути к заключению новых контрактов на приобретение российской военной продукции, в частности – экспортного варианта многофункционального истребителя Су-35С, адаптированного под потребности заказчика и гораздо более комфортного по цене и условиям технического сопровождения, нежели капризный и способный жить «самостоятельной жизнью» перехваленный американский аналог.
Растущее отчуждение между Турцией и её союзниками по НАТО находит проявление и в ряде ограничительных мер со стороны Европейского Совета, о которых было объявлено 15 июля. В ответ на буровые работы на шельфе непризнанной «Турецкой Республики Северного Кипра» (к западу и северо-востоку от острова в его территориальных водах, куда были направлены корабли «Фатих» и «Явуз»), ЕС заморозил диалог на высоком уровне, отменил предстоящие заседания совета «ассоциации», сократил помощь Анкаре на 2020 год, порекомендовал Европейскому инвестбанку пересмотреть решения о кредитах и поручил продолжить работу над вариантами санкций. Согласно одной из распространённых версий, российские системы будут в Турции таким образом, чтобы в радиус их действия попадали потенциально богатые углеводородами спорные шельфовые районы Восточного Средиземноморья, представляющие для турок стратегический интерес. В мае турецкая армия и флот проводили здесь, а также в Эгейском и Черном морях широкомасштабные учения «Морской волк» с привлечением около 60 боевых самолетов, свыше 30 вертолетов, 130 кораблей и около 26 тысяч военнослужащих. Манёвры встретили резкую реакцию в Афинах и Никосии, активно развивающих военно-политическое партнёрство с Вашингтоном. Платой за дельнейшую милитаризацию «греческих» государств может стать требование запрета захода в их порты российских государств. Пока и греки, и греки-киприоты подобную перспективу отвергают, однако насколько их хватит – доподлинно сказать сложно.
Таким образом, размещение, по крайней мере, одного или двух из числа поставляемых Россией четырёх дивизионов С-400, как пишет проправительственная Milli Gazete, где-нибудь в районе Мерсина / Искендеруна и Шанлы-Урфа, с целью прикрытия северной части Кипра, районов шельфовой геологоразведки и ведущих к ним морских коммуникаций – более чем реальный вариант. Называется также один из предполагаемых районов – Биреджик, напротив поселения близ сирийской границы, куда в 2015 году в ходе операции «Щит Евфрата» была перенесена могила сельджукского правителя Сулейман Шаха, с именем которого связано начало завоевания тюркскими племенами Анатолии. По словам пресс-секретаря турецкого лидера Ибрагима Калына, система С-400 «будет активным образом использоваться». В случае введения европейскими странами более жёстких санкций против турецких компаний и частных лиц Анкара может заявить о выходе из (не без труда) достигнутого в 2016 году с Брюсселем «миграционного» соглашения. Это чревато для многих стран Южной и Центральной Европы очередными волнами малопредсказуемых «беженцев», всплесками насилия и, вполне возможно, новыми террористическими акциями.
«Коллективная Европа» – первый по важности торгово-экономический партнёр Турции, однако даже это обстоятельство уступает перед соображениями национально-государственного престижа и твёрдым намерением прочно закрепиться в водах Восточного Средиземноморья с опорой на де-факто подконтрольный Анкаре Северный Кипр. «Решения, принятые Советом по внешним связям ЕС вчера, никоим образом не повлияют на решимость Турции продолжать связанную с углеводородами деятельность в Восточном Средиземноморье», – говорится в заявлении министерства иностранных дел Турции. Анкара намерена и далее продолжать разведку углеводородных месторождений в Восточном Средиземноморье, куда в ближайшее время будет направлен очередной корабль. И хотя до открытых военных столкновений за спорные участки энергетически привлекательных морских и шельфовых районов в ближайшее время дело вряд ли дойдёт (ибо они означали бы прямую конфронтацию между членами НАТО), тем не менее, действиями заинтересованных сторон могут быть созданы условия, способствующие перетеканию конфликта в «горячую» фазу. Турции противостоит неформальный альянс в составе Греции, Израиля, Кипра и Египта, которые располагают современной авиацией и проводят совместные военные манёвры в стремлении отстаивать свои энергетические интересы в Восточном Средиземноморье. Что же касается американских партнёров, то они, как полагает директор Центра стратегических исследований «Россия – исламский мир» Шамиль Султанов, возможно (помимо санкционного давления), попытаются выторговать у турок какие-либо преференции – например, совместное участие в обслуживании российских систем вооружений, что войдёт в кардинальное противоречие и с турецкими, и с российскими интересами.
Андрей Арешев, по материалам: Фонд стратегической культуры